Первая церковь

Жизнь дореволюционной России во всех своих проявлениях была неразрывно связана с православной церковью. Переселенцы из центральных мест, осваивающие Приамурье и Приморье, так называемую далёкую окраину, всеми силами стремились и на новых местах поселения сохранить привычный для них уклад жизни, смоделировать обычный для них, какой был у них на своей покинутой родине, культурный порядок, в котором религия традиционно играла основополагающую роль в их обычной жизни. Вера в Бога и особая церковность в смысле приверженности к храму Божьему и соблюдению сложившихся исстари церковных обрядов (крещение, бракосочетание, отпевание) и традиций помогали переселенцам адаптироваться на новых местах, помогали успокаиваться от боли, вызванной потерей родных мест, близких родственников. Поэтому по мере заселения и освоения Приморской области во многих населенных местах повсеместно стали строить церкви. Не обошли стороной эту духовную сторону своей жизни и крестьяне основанного в долине реки Тадуши селения Богополь, основанного в 1907 г. Однако поначалу, в течение почти трёх лет, они вынуждены были крестить своих детей, совершать таинство бракосочетания и отпевания в Ольгинской церкви, что находилась в посту св. Ольги (такие записи мне приходилось встречать в ольгинских метрических книгах) и, иногда, в Богополь приезжала так называемая передвижная походная церковь (священник или иеромонах с псаломщиком брали с собой иконы, церковную утварь и на лошадях разъезжали по тем отдалённым местам огромного Ольгинского уезда, где ещё не было церкви. Однако очень накладно было богопольским мужикам ездить в Ольгу и они на третий год своей жизни на новой месте испросили управление Владивостокской епархии дать им постоянного священника, чтобы жил он и работал в Богополе. Епархия удовлетворила их желание и прислала отца Павла Големского и исполняющего должность псаломщика Мелетия Стукова. Но так как в Богополе в 1910 году ещё не было ни церкви, ни жилого помещения для священнослужителей, то пришлось им жить на квартирах у разных селян по очереди. В том же году епархия выдала Големскому метрическую книгу для записей. Первые книги Богопольского прихода хранятся в нашем районном архиве и здесь вполне уместно сказать несколько слов об этих книгах. Делились они на три части. В первой части делались записи о рождении и крещении, обязательно указавалась нумерация отдельно как по мужским, так и по женским младенцам. Записывались точная дата рождения и точная крещения и обязательно восприемники. Восприемники, – это крестные мать и отец, т.е. те люди, которые принимали ребенка от купели и на всю жизнь оставались для них как бы духовными родителями. Восприемниками могли быть как близкие родственники крещённого, так и совершенно посторонние лица. Во вторую часть метрической книги записывались бракосочетания (браки). Обязательно шла нумерация (счет), затем дата, затем имена, отчества, фамилии жениха и невесты и их социальное положение (крестьянин, купец, дворянин) и место жительства. Таинство бракосочетание обязательно предполагало поручителей (сейчас они называются свидетели), два поручителя со стороны жениха и два поручителя со стороны невесты. Ну, и, наконец, в третью часть делались записи об умерших. Так же вёлся раздельный порядковый счет, затем имя, отчество, фамилия умершего, его возраст, социальное положение, причина смерти, а так же указание кто усопшего отпевал и где он, на каком кладбище, погребён.
Первая запись о родившихся в книге Богопольского прихода была запись о рождении 22 июля 1910 года дочери Феодоры у богопольских крестьян Кирилла Васильевича Пугачёва и законной жены его Марии Самойловны. Крещена Феодора была 10 августа того же года священником Павлом Големским с псаломщиком Стуковым, а восприемниками были богопольский крестьянин Стефан Ильич Колобенко и жена богопольского крестьянина Ивана Ермолаевича Винокурова – Мария Ивановна. Попутно замечу, что восприемники как между собой, так и по отношению к родителям крестника или крестницы, считались как кум и кума. Всего же в книге за 1910 год сделано 8 записей о крещении и 9 записей о смерти, а бракосочетаний в 1910 г. вообще не было.
Но вернемся во времена Големского. В Богополе он долго не задержался (а жил он вместе со Стуковым в доме, купленном у Ивана Возного за 110 рублей из казны) и в 1912 году его переместили в другой приход, хотя при нём и возник вопрос о строительстве здания церкви. В январе 1912 года на своём сходе богопольские мужики избрали умных и грамотных крестьян в так называемый «строительный комитет». В него вошли Савва Иванчук, Пётр Мавренко и Виктор Строчинский. Этот комитет договорился с подрядчиком, китайским подданным Ли-зиу (в других документах дела он пишется как Ли-зо-ю) и условиями договора от 27 января 1912 года обговорили, что «шарашкина» бригада Ли-зиу обязуется заготовить в тайге, в специально отведённом месте, чистый кедровый лес, сделать из него 500 штук бруса, и чтобы были они без сучков, без гнили и червоточины и размером 7 на 8 вершков (1 вершок = 4,45 см).
Китайцы работают, строительный комитет наблюдает, а богопольский староста Василий Акимович Ратушный докладывает 9 июля 1912 года, что рубится колокольня и восьмерик купола (восьмерик – в церковной архитектуре восьмиугольное в плане сооружение или часть сооружения, нередко на 4-угольном основании, так называемый «восьмерик на четверике»), а 13 января 1913 года (а прошел уже год со дня подписания договора!), что строительство закончено вполне. На основании этого донесения 5 февраля 1913 г. была назначена комиссия для осмотра и приёмки храма.
В неё вошли: надворный советник, чиновник особых поручений при Приморском переселенческом управлении А.И.Ковтунович, техник дорожного отдела В.И.Ивановский, вновь избранный богопольский сельский староста Ананий Швед, два уполномоченных и благочинный 16-го округа Владивостокской епархии Николай Александровский, проживавший постоянно в посту Святой Ольги.
Приехала комиссия, посмотрела всё внимательно и придирчиво и Александр Иванович Ковтунович, председатель комиссии, схватился за голову: здание было построено не правильно, отвратительно и готова была вот-вот развалиться! И сделала комиссия вывод:
деньги, однако, ушли на ветер! Пока суть да дело, пока шла переписка и обсуждение этого вопроса, время текло, а китайское безобразие так и торчало на пригорке в центре села как бельмо на глазу. И вот, наконец, 20 января 1914 года (а время бежит неторопливо!) заведующий переселенческим делом Приморской области Клепинин пишет дорожному инженеру бумагу, что «строить Богопольскую церковь заново нет никакой возможности. Сколь плохо не была бы она выстроена, лишь бы постройка не угрожала падением!»
В январе того же 1914 года крестьяне избрали новый строительный комитет, в который опять же вошли Савва Иванчук, Пётр Мавренко, Виктор Строчинский и вновь назначенный священник Сильвестр Бурак. (После Павла Големского был священник Архип Мушта, но он пробыл недолго и вскоре был перемещён в Тетюхе, к Рудниковской церкви). Эта комиссия поручила уже другим подрядчикам Филиппу и Григорию Камыниным подлатать и исправить здание церкви, а также построить дом для священника за 2540 рублей, при этом обговаривалось, что материалы и рабочая сила будет самих Камыниных. И Камынины добросовестно и исправно сделали своё дело: Свято-Казанская богопольская церковь простояла аж до 1930-х годов, пока её свои же богопольские воинствующие атеисты-безбожники не раскатали по бревнышкам на дрова и хозяйственные нужды.

ХОХЛОВ В. П.
Член историко-родословного общества (г.Москва),
Русского Генеалогического Общества (г. Санкт-Петербург),
Уральского Генеалогического Общества (г. Екатеринбург),
Общества изучения Амурского края,
Гость Российского Дворянского Собрания

Добавить комментарий

Ваш адрес email не будет опубликован. Обязательные поля помечены *